Василий Вайлов «на гражданке» был мастером художественной ковки. А ныне – пенсионер, производство было «горячее».

   - Как тебе наш каменный «афганец»? - спросил я у Василия о памятнике павшим воинам-интернационалистам в Красноярске. –Лично мне он не очень, простоватый какой-то.

   - Пожалуй, ты не прав. Я не знаток скульптуры и не буду судить, что «очень», а что «не очень». И, помолчав, добавил твердо, - Я знаю, что тогда, в 79-ом, мы такими и были - простые дворовые парни, взявшие сходу Кабул…

    Авиация дает «добро»

   БМД уже неделю стояли без движения в брюхе «Антея». За это время за бортом декабрьская жара сменилась зимней стужей, а авиатранспорты продолжали сиротливо стыть на авиабазе.

Рядовой Вайлов понял, что если их перебросят к месту десантирования, то боевые машины от холода не заведутся ни за положенные в таких ситуациях пятнадцать минут, ни за полчаса.

- Нужно что-то придумать, - подумал в ту ночь молодой десантник.

И придумал. На дюралевый пол авиагиганта, чтоб не прожечь алюминий, положили прокладки из стали, а затем объяснили ситуацию командиру авиатранспорта.

- Добро, запускай прогрев, - скомандовала авиация.

Возможно, что командир экипажа потом долго проклинал свою сговорчивость. Неважно. Важно, что когда самолет в ту же ночь приземлился на коротюсенькую для такого монстра, как «Антей» посадочную полосу, машины взвода, где служил механик-водитель Вайлов «сдергивать» тягачами не пришлось – завелись сами и съехали.

Десантники тогда, разумеется, не знали куда именно их перебрасывают. Да и несущественно это было. Где командование прикажет, там и выполнят боевую задачу десантники 350–ого полка Витебской дивизии ВДВ. Учения и учения.

Но уж больно много необычного было в маневрах того декабря 1979–го. В начале по тревоге перелет из заснеженного Витебска в солнечный Чимкент. И что главное - без парашютов. Затем, простой на взлетной полосе авиабазы, и, наконец, выдача боекомплектов, медпакетов и сухпайков. И всё это с расчетом, чтобы хватило не на один день.

Бойцы мысленно проводили урок географии. Рядом находились на выбор - Китай, но с ним у нас тогда было напряженное добрососедство, дружественный Афганистан, и ещё Иран, где тогда вовсю свирепствовал духовный лидер страны Аятолла Хомейни. Бойцы тогда решили, что маневрами на этот раз не обойдется и что, вероятно, им будет доверено утихомирить разбушевавшегося Аятоллу всея Ирана.  

Когда удалось завести последний продрогший БМД из остальных рот полка «полтиника», (так звали 350-й для краткости) и колонна двинулась вниз, перед бойцами раскинулась панорама города, выстроенного в огромной чаше и оградившегося от внешнего мира горами с четырёх сторон. На выходе из лощины, по которой продвигалась колонна, светилась надпись «Airport Kabul». Город был залит ярким светом, рыщущих с гор прожекторов. Солдаты словно попали на съёмочную площадку фильма «Битва за Берлин». Казалось, еще минута и покажется сам легендарный маршал Жуков, отдаст дополнительные распоряжения.

Но Жукова не было. Зато был командир «полтинника» подполковник Георгий Шпак, в последствии генерал полковник, командующий ВДВ, а позже депутат Гос Думы РФ, губернатор Рязанской области.

«Вот скатилась звезда на погоны».

- Все тогда произошло по канонам стратегии, - вспоминает спустя тридцать лет рядовой Вайлов. – Мы мгновенно захватили аэропорт, автовокзал, телеграф... Железнодорожный вокзал мы тогда, правда, не «брали». В «Афгане», просто-напросто, нет ни железных дорог, ни вокзалов. Знаменитая «Альфа» в эти самые часы штурмовала дворец президента страны Амина. А наш полк свой поход на Кабул завершил взятием казармы танкового полка «Цурандоя», народной армии Афганистана.

Пикантность происходящего была в том, что буквально все офицеры афганской армии того времени учились в Советском Союзе и, разумеется, они хорошо говорили по-русски. Может поэтому, а может, потому что действия десантников были столь решительны и грамотно подготовлены, но сопротивление армия тогда оказала чисто символическое.

Василий погрустнел, когда стал сравнивать события тех дней с операциями, проводимыми десантниками значительно позже на Кавказе.

- Мы потом узнали, что все командиры полков и дивизий еще в июле 79-ого побывали в Афганистане и лично провели рекогносцировку местности. Каждый лейтенант перед началом операции получил персональную карту, на которой был обозначен каждый дом в зоне его продвижения по Кабулу. Наш командир полка Шпак, за минимальные потери личного состава при проведении столь сложной операции тогда получил орден «Ленина» и был поставлен «на дивизию». А спустя много лет оказалось, что в Чечне у офицеров не хватает карт русского города Грозный! Не верю я в это. - горестно вздыхает Василий Васильевич, - Просто, у нас нередко считают, что раз в бою было мало крови, то это означает не то, что командир хорошо подготовил свою часть, а то, что, вроде как, противник оказался слабым. Вот и падают кому-то звезды на погоны в пропорции к объему пролитой солдатской крови.

А крови Василию тогда, как не берег своих бойцов командир «полтинника», повидать довелось вдоволь. На первых порах, пленных в Афганистане не брали. Ни та сторона, ни эта. Наши раненых душманов просто добивали. А те, в свою очередь, с попавшими к ним живыми «шурави» вытворяли что-то не доступное пониманию христиан. Отрезанные носы, уши, снятые скальпы были обычным явлением той не объявленной войны. Обмены пленных или их выкуп, так смахивающий на работорговлю, по воспоминаниям нашего очевидца, стали процветать куда позже.

Не сразу «чухнулись» командиры и насчет причин бодрости десантников по возвращению тех с «боевых». Никаких запретов по поводу курения устав не предусматривает, а понятия курить и укуриваться позже появилось. А нет наказания - нет и вины.

Возвращайтесь живыми, сынки 

Зато 2-ого августа восьмидесятого, в день ВДВ, всем бойцам была одна общая награда: туда, за линию фронта, о которой еще и говорили-то шепотом, с концертом приехал Иосиф Кобзон.

Жара в Кабуле в тот день была за 40. Сценой стали два кузова грузовиков, вставших задом в стык друг к другу. Крышей арены послужил купол парашюта, натянутого над кузовами.

И зазвучала у подножья древних гор русская песня…

Час звучит и больше. А тут тревога. Приказ: выступить на «боевое». Бойцы тут же у сцены натягивают «броники», раскаленные каски и, едва дослушав куплет, усаживаются на броню и начинают бросок в неизвестность.

- У Иосифа Давидовича тогда от волнения, что все здесь также как тогда, в 41-ом, даже мышцы лица напряглись. Он только и смог выговорить: «Я вас прошу сыны, возвращайтесь живыми». И вновь зазвучала песня:

- Уголок России отчий дом…

Неделю «боевых» военкомат «зажилил».

Сейчас Василий Вайлов не жалеет ни о чем, кроме, как о погибших друзьях, разумеется. Это свято. О них он с другими участниками тех событий вспоминает пятнадцатого февраля каждого года на встрече с боевыми друзьями, да и не только в этот день. 26-го декабря, в канун Новогодья, он также вспоминает о том, как встретил новый, 1980-ый год, год для всей страны ставший Олимпийским, в занятом десантниками Кабуле.

По возвращению домой выяснилось, что Василий вошел в «Афган» слишком рано и комиссариат просто не имел права тогда поставить в его военном билете истинную дату, с которой следует обозначать его участие в боевых действиях. Так у Василия Вайлова «украли» неделю «боевых». Теперь желтые фотоснимки немые свидетели тех давних событий. Сам перевоз военных фотосвидетельств уже был грубейшим нарушением правил пребывания солдат за границей. В те времена это могли приравнять к действиям, «подрывающим основы…»!

Потом, на гражданке, была череда обычных будней: учёба в ВУЗе, работа, борьба за жилье. Ветеранство в этой неравной борьбе помогло, но не вдруг и не сразу. Вырос сын и также отслужил в ВДВ. Все было, как было. Рядовой Вайлов не жалеет ни об одной минуте в своей жизни. Не жалеет, что не было наград за их подвиг. Даже двухметровый сапер их части, по прозвищу «Малыш», домой тогда вернулся лишь со значками. Сотня обезвреженных им мин еще не была поводом для награждений.

  А что до сожалений, то об одном я однажды пожалел. В девяностых я разок решил «по-халявить» за казенный счет – хотел «по-партизанить», то есть напроситься на переподготовку. Так мне сказали в военкомате: «Ты же десантник и «Афганец», чего тебя «переготовить»» И отказали. А так хотелось по-новой куснуть из солдатского котелка! – со смехом заключает ветеран.

   Сергей Баршай.

 Фото из фотоальбома Василя Вайлова.

Опубликовано в газете «Городские Новости» за 15-е Февраля 2019г.