"Пропал безвести" означало - враг! - 24 Июня 2009

- Школьные поисковые отряды за последние годы помогли установить десятки фактов, места и обстоятельства гибели советских бойцов. А это, что означает? Это значит, что жены и дети тех бойцов, спустя столько лет, получили «похоронки» и стали вдовами героев, а не членами семей, пропавшими без вести. Многие, кстати, заслуженные «солдатские» пенсии стали получать.

Лектор Виктор Кузовенков делает многозначительную паузу. – А что значило понятие «пропал без вести»?

- А это означало – враг народа! – рубанул жесткую «матку» вихрастый блондин. Было видно по всему, что обладатель ультрамодной стрижки привык говорить открыто то, что думает.

К моему удивлению, директор школьного музея (типичного школьного музея, они теперь есть при каждой школе) грустно улыбнулась жестким словам паренька и одобрительно кивнула.

Сотни наших ребят за последние годы становились бойцами поисковых отрядов. Ребята должны иметь представление обо всех страницах нашей истории, даже тех, о которых потом многие старались забыть.

- А на счет танков на берегах Енисея…, - директор музея Алла Александровна ИЛИЗАРОВА принимает мою иронию. – В нашей школе в годы Войны размещался госпиталь. Здание, правда, было другое, но школа, ее история остаются прежними. Но мы стараемся дополнять наш музей и более поздними экспонатами. Вон, к примеру, лежат ручка с пером и чернильницей. Многие родители теперь и не представляют себе технику письма «с нажимом». А тем более нынешние ученики.

Да, это и есть наша история, преданья старины…! Все это, да семейные сказания о былых годах и создают общие представления о нашей истории. Словом, учат в музеях ребята жизнь не только по учебникам, но и по экспонатам.

И картина у них складывается вполне цельная и много плановая. Об этом и спел собственную песню, родившуюся у поисковика в Новгородской земле, по впечатлениям от экспедиции. Песня тоже ультрамодная, но красивая.

- Маленький Витя понял, что теперь, после того, как он оказался в одиночестве, и ему неоткуда больше ждать помощи, и он был вынужден отправиться в дальние странствия и долгие скитания…

Экскурсовод, скорее всего, в сто седьмой раз повторил эту фразу, но на удивление ее голос не был безразличен к тому, что произносилось.

Где-то здесь, на лавочке у палисадника, Виктор Петрович, в одном из последних своих телеэфиров и говорил о том, что был бы очень огорчен, если после его ухода имя его обрастет легендами, а усадьба станет местом паломничества зевак.

Вы уж простите нас, Виктор Петрович. Но даже людям не склонным к обывательскому любопытству, к перу и к бумаге тяготеющим, аж до дрожи нам любопытно - отчего мы на одной земле росли, по одним укладам воспитывались, но глыбой литературной стал лишь, он, АСТАФЬЕВ?

А кроме того, если не будет у молодых читателей возможности в Овсянке побывать, на все поглазеть, все представить и хоть что-то понять, то трудно им будет читать книги Виктора Петровича. Тут легко представить себе, как «заворачивают оглобли» или «лезут в хомут». Где, как не в музее можно перевести на наш нынешний «новояз» странное слово «домовина»? Может быть здесь нашим «nextaм» удастся понять, отчего мужик русский сам ее сбивал для себя, и потом хранил на чердаке, порой, еще смолоду?

Овсянка, безусловно, теперь для всего Мира - астафьевская деревня.

Да, с противопожарной пропиткой стен, да с бутафорским, налетом, и декоративными странностями (куклы в полный рост, иллюстрирующие играющих на полу ребят на меня произвели жутковатое впечатление. Что-то вроде неких заспиртованных жутиков в кунсткамере).

Но она, Овсянка, очень нужна и нам, Сибирякам. Тут мы и вспомним, что не только ГЭСом славно Красноярье, что и мы родом отсюда, что мы тоже с Енисея.